Изменник Выговский

Когда умирал в 1657 году Бог­дан Хмельницкий, он объявил в качестве преемника своего млад­шего сына Юрия, мало пригод­ного к государственным делам, да к тому же и несовершеннолетне­го. Поэтому еще в августе 1657 года на старшинской раде в Чи-гирине («при закрытых воротах», как отметил один современник) гетманом был избран генераль­ный писарь Иван Выговский. Сразу же его избрание вызвало большие сомнения у казаков, и, на всякий случай, осуществили по­вторное избрание – в более от­крытом варианте – на расширен­ной раде в Корсуни в октябре.

У простых украинцев Выгов­ский никогда не вызывал симпа­тий. Будучи сыном шляхтича с Волыни, он всегда ненавидел ря­довых казаков. Какое-то время он служил писарем при польском комиссаре на Украине, воевал против казаков, под Желтыми Водами попал в плен к татарам, но был выкуплен Хмельницким, как гласит современная летопись, в обмен на не самую лучшую ло­шадку. Родственными связями он был тесно связан с поляками. «Все влекло его к Польше и оттал­кивало от Москвы», замечает вид­ный дореволюционный историк Украины Анна Ефименко. Кро­ме того, он всегда отличался веро­ломством и коварством. Даже Грушевский вынужден был напи­сать о Выговском: «более ловкий, чем талантливый». По дан­ным историка XVIII века Алек­сандра Ригельмана, Выговский еще в 1657 году изложил свой план отторжения Малороссии от России в беседе с польским по­слом Казимиром Беневским.

Восстание Мартына Пушкаря

Москва довольно долгое время не реагировала на шедшие с Украины сообщения об измене Выговского. В феврале 1658 г. в Переяслав прибыл русский по­сол Богдан Хитрово. Он присут­ствовал на новой раде, где Выгов­ский присягнул на верность Мос­кве.

В это же время Выговский во­зобновил мирные отноше­ния с Крымом и призвал на Украину огромную хан­скую армию. Но только этого было мало. Украин­ские историки весьма смутно говорят о том фак­те, что Нежинский и Стародубский полки отказа­лись выполнить приказ гетмана и участвовать в гражданской войне на Ле­вобережье, где против Выгодского поднялось народное восстание под предводительством Мартына Пушкаря. Лишь некото­рые правобережные полки и личное наемное войско Выговского приняли учас­тие в подавлении восста­ния. Понимая, что ему почти не на кого опереть­ся на Украине, Выговский потратил один миллион рублей, позаимствован­ный им из наследства Бог­дана Хмельницкого, на наем немцев, поляков, волохов и других инородцев под свои знамёна.

Центр восстания – Пол­тава – была сожжена, пол­тавский полковник Мар­тын Пушкарь погиб в бою. Запорожский кошевой Барабаш взят в плен и каз­нен. Сторонник Выговско­го Григорий Гуляницкий разграбил Лубны, Гадяч и Глухов, города, поддержав­шие Пушкаря, многие го­родки под Полтавой, включая Миргород. 15 тысяч украинцев полегло в боях. Вместе с уведенными в Крым, первый год правле­ния Выговского обошелся Украине в 50 тысяч жертв.

Восстание Пушкаря было подавлено с потряса­ющей жестокостью и вероломством. Так, осадив город Зеньков, где оборонялся отряд ка­заков во главе с Иваном Силкой, Выговский пообещал, что никого не тронет, если горожане сдадутся. Казаки послушались. И были пере­биты. Воевода Василий Шереме­тев оставил нам характеристику Выговского, которая могла бы быть применима ко многим пос­ледующим украинским политикам. Шереметев писал о гетмане изменнике, что он «языком гово­рит, как бы походило на дело, а в сердце правды нет».

Русские войска под началом воеводы Григория Ромодановского, посланные на Украину для наведения порядка, после пора­жения восставших, по просьбе Выговского, вернулись в Россию и расположились на границе. Лишь отряд под командованием Василия Шереметева проследо­вал в Киев и расположился там, как это было предусмотрено Пе­реяславскими соглашениями.

С тех пор все историки-нацио­налисты не приминут лягнуть Россию: одни за то, что под ви­дом помощи Выговскому она, дес­кать, хотела оккупировать Украи­ну; другие – за то, что так и не по­могла Выговскому справиться с мятежниками, попросту говоря, не приняла участие в организо­ванной им бойне. Большинство же историков умудряются объеди­нить оба обвинения, поскольку, мол, хорошо известно: Мос­ква виновата во всех абсолютно бедах. Впрочем, так же ведут себя сейчас и польские политики и ис­торики, у которых всегда учились украинские самостийники.

Открытая война с Россией

Что­бы оправдать открытую измену Выговского, подписанный им Га­дячский мирный договор с поля­ками, согласно которому Мало­россия вновь возвращалась под власть Польши, летописец Самойло Величко записал о том, что Выговский «откинулся до по­ляков, наведши на Украину Мало­российскую великое злоключе­ние, многий мятеж, кровопроли­тие и крайнее разорение».

Еще до подписания Гадячского договора брат Выговского Данило пытался выбить из Киева русский гарнизон Шереметева, но потер­пел сокрушительное поражение. Сам Выговский поспешил на по­мощь, но был взят Шереметевым в плен. Гетман второй раз присяг­нул на верность России, обязуясь не воевать больше с царскими вой­сками, распустить свою армию и отправить татар в Крым.

Однако вскоре после ки­евского конфуза в 1658 г. Выговс­кий предпринял наступ­ление на русские войска Ромодановского, стояв­шие на границе, но был отброшен. Отступая, Вы­говский разорял города и села. Он даже умуд­рился вторгнуться на Российскую территорию и пытался осадить горо­док Каменный. Впослед­ствии он оправдывался тем, что думал найти в этом го­родке свою гетманскую булаву, ко­торую еще во время боев под Полтавой отбил у него Мартын Пушкарь.

Лишь после всего этого в Моск­ве, наконец, поверили в предатель­ство Выговского. Он был объяв­лен изменником, и в ноябре 1658 г. под Варвой казаки, сохранившие верность России, избрали наказ­ным (временным) гетманом Ива­на Беспалого вместо Выговского. Впрочем, в Москве никогда тол­ком не отдавали себе отчет в том, что же происходит на Украине.

Неудачная осада

К началу лета 1659 г. ситуация на Украине напоминала бочку с порохом, к которой уже был под­несен фитиль. Взрыв был неми­нуем.

Большая армия под началом царского воеводы Алексея Тру­бецкого увязла под Конотопом, который защищал нежинский полковник Иван Гуляницкий, верный подручный гетмана-из­менника Выговского. В стане Тру­бецкого находилось значитель­ное количество казаков, сохранив­ших верность Москве. Их возглав­лял наказной гетман Иван Беспа­лый. В Киеве, в соответствии с ус­ловиями Переяславской рады, стоял русский гарнизон Василия Шереметева. Выговский несколь­ко месяцев не решался вступить в бой с русскими войсками и ожидал подхода огромной ар­мии крымского хана и польско­го короля.

В Варшаве в это время бурно проходил сейм, на котором лихо­радочно пытались добиться ра­тификации Гадячского догово­ра, подписанного в сентябре ми­нувшего года. Согласно догово­ру, Украина вновь возвращалась под власть Речи Посполитой. Ис­торик Н. Костомаров утверждает, что Станислав Беневский, польский дипломат, инициатор подписания Гадячского тракта­та, сумел уговорить сенаторов в Варшаве пойти на ратификацию договора. Но лишь после того, как заверил их в скором возмож­ном нарушении условий тракта­та, как только Польша окрепнет после целой серии поражений.

В конце июня ситуация за­метно изменилась. На Крупичполе встретились войска Выгов­ского и крымского хана Мухаммед-Гирея. Хан, видимо, имея определенные представления относительно того, с кем имеет дело, потребовал, чтобы сам гет­ман и его старшина присягнули на верность татарам и покля­лись, что будут сражаться с рус­скими. Многие из участников действа на Крупич-поле за пять лет до этого в Переяславе покля­лись в прямо противоположном – присягнули на верность Мос­ковскому государю. Впрочем, присягать по два, три, а то и больше раз впоследствии станет здесь правилом.

Бой под Сосновкой

Утром 29 июня 1659 г. отряды Выговского напали на русский лагерь возле Сосновской пере­правы под Конотопом. После короткого боя казаки начали беспорядочно отступать к реке. Вслед им бросилась дворянская конница под командованием князя Семена Пожарского, род­ственника освободителя России в начале 17 века. Эта часть русско­го войска никогда не отличалась особой дисциплиной. Кроме того, судя по всему, русское ко­мандование было введено в заб­луждение кем-то из пленных ка­заков относительно численности войск, подошедших к реке. Так или иначе, но по дворянскому войску в тыл ударила вся мощь крымско-татарского войска. Увязшие в речном песке кони не смогли развернуться.

Кровопролитие было ужасным. Разные источники называют разные цифры потерь: от десяти до тридца­ти (и даже пятидесяти) тысяч рус­ских воинов полегло в этом бою. Однако с налета уничтожить всю армию Трубецко­го не удалось. Из ук­репленного русского лагеря картечью уда­рили пушки, пешие солдатские полки от­крыли огонь из пища­лей. Татарская атака захлебнулась.

Князь Пожарский, мужественно прикры­вавший отступление своего отряда, был ра­нен и попал в плен. Представ перед торже­ствующим Выговским и Мухаммед-Гиреем, Пожарский бросил в лицо первому обвине­ние в измене, а второ­му – в вероломстве. Ког­да хан стал бахвалиться победой, князь плюнул ему в лицо. Взбешен­ный хан приказал отру­бить русскому воена­чальнику голову. Мало­душный и недалекий Мухаммед-Гирей имел все основания для того, чтобы лично ненави­деть русских: за полтора десятка лет до Конотопа он уже однажды ли­шился крымского трона за то, что не смог противостоять усилению военного присутствия России на Северном Кавказе.

Русский лагерь под Конотопом был фактически окружен татарской ордой и казаками Выговского. Трубецкой отдал приказ го­товиться к прорыву через кольцо окружения.  До русской границы предстояло двигаться по откры­той равнине, очень удобной для татарских налетов. Русская армия отступала «таборами», в кольце обозных телег, которые, сомкнув­шись, образовывали своего рода пе­редвижные крепости. Из них солдаты ружейным и пушечным огнем отража­ли наскоки татар. Время от времени телеги размыка­лись, и дворянская конни­ца выезжала из укреплений для рукопашной схватки с неприятелем.

Три долгих летних дня русское войско отступало к Путивлю. На реке Сейм были наведены мосты. Со­ставленные полукругом те­леги образовали предмос­тное укрепление, под прикрытием которого в полном порядке на пра­вый (русский) берег ото­шли солдатские и рейтар­ские полки, дворянская конница, были переправ­лены все пушки и обозы. Армия была сохранена.

Выговский так и не ре­шился штурмовать Пу-тивль.

Крах изменника

Крымская орда, после отступления царских войск с территории Украины, начала грабить мало­российские города и села. Росло недовольство расположившимися в Чернигове, Нежине, Прилуках польскими гарнизонами, посланными королем в помощь Выговскому. Сам Выговский после трех недель «стояния» у Гадяча так и не су­мел выбить оттуда мужественно сражавшийся гарнизон, был вы­нужден с позором отступить.

В начале года донские казаки организовали на реке Самаре, как известно, начинающейся в Дон­бассе, засаду и перерезали дорогу трехтысячному отряду татар во главе с Каябеем, спешившим на соединение с Выговским. Донские казаки вообще оказали большое влияние на события на Украине. Кстати, если до Конотопа Московские власти стара­лись не признавать открыто сво­их связей с вольным Доном и даже постоянно сдерживали дон­цов в их стремлении воевать с турками и татарами, то сейчас в своей грамоте на Дон от 28 июля 1659 г. царь просил казаков «чи­нить над Крымом промысел сколько вам милосердный Бог по­мочи подаст».

На Дону всегда лучше, чем в Москве, ориентировались в собы­тиях на Украине. Еще до получе­ния этой грамоты около двух ты­сяч казаков на 30 стругах вышли в море и опустошили крымское побережье от Керчи до Балакла­вы. Чуть позже они появились даже под Константинополем. Со­юзник Выговского крымский хан, естественно, заспешил до­мой. Руководил походом казаков совсем еще молодой атаман войска Донского Кормила Яковлев, впоследствии вошедший в исто­рию как человек, арестовавший Степана Разина.

Кошевой атаман запорожцев знаменитый Иван Сирко (запо­рожцы традиционно не поддер­живали Выговского, к тому же они хорошо помнили прошло­годнюю расправу гетмана над их атаманом Яковом Барабашем, со­хранившим верность Москве), также напал вслед за донскими казаками на союзный Выговскому Крым. Грушевский с неодо­брением именует этот поход ук­раинских казаков «диверсией».

Малороссийский народ был вынужден браться за оружие. Непрерывные стычки и столк­новения превратили этот неког­да цветущий край в пустыню. Сам Выговский писал польско­му королю, что левобережные го­рода «зарастают крапивой и окончательно уничтожены». Со­временник-поляк описывал все происходящее как «страшное ва­вилонское столпотворение»: «Одно местечко воюет против другого, сын против отца, отец против сына».

На Левобережье началось от­крытое восстание против Выгов­ского. По призыву переяславского полковника Тимофея Цецюры, народ расправил­ся с поляками, располо­жившимися в левобереж­ных городах. За один час было перебито пять пол­ков. Их командир, сорат­ник Выговского, Юрий Немирич, автор текста Гадячского договора, пытал­ся бежать, но под Нежи­ном был забит до смерти восставшим народом. На сторону восставших пере­шли авторитетнейшие ка­заки – соратники и родственники Богдана Хмельницкого Василий Золоторенко и Яков Сомко.

Из Нежина Цецюра от­правил гонцов к Трубецко­му в Путивль с призывом идти на помощь восставшим. Уже через короткое время армия Трубецкого торжественно вступала в Нежин.

В Запорожье Сирко с казака­ми провозгласили новым гетма­ном сына Богдана Хмельницко­го Юрия. В сентябре под местеч­ком Германовкой близ Белой Церкви друг против друга стали два войска – Выговского и Хмельницкого. Казаки реши­тельно заявили, что не будут сра­жаться против Москвы. Выговс­кий предпринял свою после­днюю попытку спасти положе­ние: его делегаты на Варшавском сейме, который ратифицировал Гадячский договор, Прокоп Верещака и Иван Сулима начали за­читывать статьи договора с Польшей, но возмущенные каза­ки порубили их на куски. Сам гетман-изменник, как он сам позже признался, бежал «в од­ной сермяге» в Польшу, бросив в Чигирине собственную семью.

17 октября 1659 г. состоялась новая Переяславская рада, о ко­торой редко пишут в популяр­ных изданиях. Князь Алексей Трубецкой привел к присяге на верность русскому царю нового малороссийского гетмана Юрия Хмельницкого. Низложенный Выговский по требованию каза­ков выслал новому гетману була­ву, знамя, печать и прочие при­знаки гетманской власти.

Народ верен союзу с Москвой

Антирусские силы на Украи­не после трагедии ничего для себя не выиграли. Россию осла­бить не удалось, похоронить ре­шения Переяславской Рады 1654 года – тоже. Конотопскую битву вряд ли можно даже рас­сматривать как победу украинс­кого оружия. Основную часть сил, выступивших против ар­мии Трубецкого, составляли та­тары. А основную часть соб­ственных войск Выговского со­ставляли польские, немецкие и другие наемники. Украинский историк Дмит­рий Дворницкий, не чуждый самостийнических идей, тем не менее, в своей «Истории запо­рожских казаков» армию Тру­бецкого называет объединен­ной русско-украинской, указы­вая на тот факт, что против Вы­говского сражались верные Мос­кве казаки во главе с наказным гетманом Иваном Беспалым.

Когда 24 августа 1658 г. русский гарнизон Василия Шереметева под Киевом рассе­ял войска Выговского, пытав­шиеся выбить русских из горо­да, взятые в плен казаки при­знавались Шереметеву, что они «под Киев пришли по большой неволе; старшины де их высылали, бив, а иных и рубили». Без наем­ников Выговский не правил бы ни единого дня. Польский по­сол Беневский писал о гетмане, что он, «заручившись допомогою татарского войска... заду­мал одними тиранскими спосо­бами заставить казаков поко­ряться, иначе бы не мог удер­жаться».

Помимо этого поступка хана защитники Выговского выдви­гают какие угодно причины, объясняющие причины неудач гетмана вплоть до признания того, что гетману просто шиб­ко не повезло с народом. Мыкола Аркас возмущенно пишет о том, что «той народ i на крихту не мав политичного досвiду, щоб зрозумiти сучаснi обставини». Практически никто из ис­ториков не желает признавать абсолютно неоспори­мого факта: украинс­кий народ просто не хотел изменять Москве, народ был верен ре­шениям Переяславской рады. Беневс­кий сообщал о настрое­ниях запорожских каза­ков: «Запорожцы... хо­тят служить царю; по­слов, которых Выговс­кий послал к хану, пе­рехватили и утопили, а своих послов с письмами Вы­говского хану послали в Москву, предостерегаючи царя, что Выговский изменяет царю».

Факт глубокого традиционно­го раскола украинского обще­ства на меньшую – антимосков­скую – и большую – промосковскую – партии всегда упорно за­малчивается украинскими исто­риками, политиками, полито­логами. Между тем, он уже яв­ственно проглядывался в эпоху Выговского. Сам Выговский прекрасно со­знавал, что противостоит ему не просто Москва, не просто смуть­яны, но значительная часть ук­раинского народа.

С тех пор желающих воен­ным путем ввести единомыслие на Украине не перевелись... Они усиленно стремятся пересмот­реть решения Переяславской рады. В этом плане события 1658 –1659 гг. ещё раз доказали, что союз с Рос­сией не был прихотью Богдана Хмельницкого. Это был выбор, осознанно сделанный украинским народом на века.

Дмитрий Владимиров КОРНИЛОВ,
публицист, историк

Ушел из жизни в расцвете твор­ческих сил в 39 лет в 2002 году г. Донецк.

В субботу, 10 января, в большом зале Ялтинского культурного центра прошла встреча с лидером Прогрессивно-социалистической партии Украины Н. М. Витренко. На встрече, на которой присутствовало более 500 человек, было немало сторонников «Русского Блока». В своем выступлении Н. М. Витренко отметила, что если «у народа не будет прозрения, Украина обречена, Украину ожидает судьба Югославии, она будет разорвана на части, и эти части будут колонизированы разными странами; кто на Крым положил глаз — Вы сами знаете!»

Наталья Михайловна убеждена, что нынешний режим является проамериканским и ведет реформы (трудового и пенсионного законодательства) исключительно в интересах МВФ. Существующая же парламентская оппозиция во главе с В. Ющенко еще более американизированная и пытается повторить в Украине сценарий, уже осуществленный в Грузии. Она считает, что только объединившись вокруг ПСПУ, народ Украины сможет сбросить ненавистный антинародный режим. По поводу сотрудничества с Русским Блоком, Наталья Михайловна подчеркнула, что несмотря на наличие определенных идеологических различий, у нас есть немало и общего. Прежде всего это осознание необходимости экономического и политического союза с Россией.

Кроме того, Наталья Михайловна призвала жителей Ялты принять активное участие в сборе подписей за проведение Референдума по изменению минимальной заработной платы так, чтобы она соответствовала прожиточному минимуму.

В заключительном слове А. Н. Черноморов поблагодарил Наталью Михайловну за визит в Ялту и выразил готовность к конструктивному сотрудничеству как на городском уровне, так и на государственном.

Информирует Пресс-служба
Русской Общины Крыма.

Очередные массовые беспорядки, организованные «меджлисовскими» экстремистами, произошли в Судакском районе. Однако украинские власти вновь самоустранились от решения проблемы политического экстремизма в Крыму.

В канун Рождества Христова, в Судакском районе прокатилась волна противозаконных действий, развернутая экстремистами из так называемого «меджлиса-курултая». В дальнейшем, при попустительстве властей, в селе Веселом произошли опасные для законопослушных граждан межэтнические столкновения, грозящие (при дальнейшем потакании экстремистам) уже в ближайшее время полностью вывести ситуацию в этом районе из-под контроля.

Представители официально зарегистрированного в районе казачества и Русской общины Судака в очередной раз обратились к «силовым» структурам, требуя от них обеспечения конституционного порядка и общегражданских прав для проживающих в районе людей. Русские Судакского района в очередной раз потребовали от властей ликвидации незаконных формирований т.н. «меджлиса-курултая», тщательного и объективного расследования факта избиения «меджлисовцами» местного жителя, поступившего в медучреждение с тяжелой черепно-мозговой травмой после неравной стычки с экстремистами.

Представители  так называемого «меджлиса», через подконтрольные им средства массовой информации, распространили заявление, в котором объяснили свои хулиганские действия как реакцию на работу комиссии под руководством Секретаря Совета национальной безопасности и обороны Украины В.Радченко, занимающейся проблемой захватов южнобережной земли. Очевидно, такой же реакцией экстремистов стало обвинение члена этой комиссии, первого заместителя председателя Совета министров Крыма А.Корнейчука в попытке «разжигания межнациональной розни».

Представитель «меджлиса» в Верховном Совете Крыма попытался «прикрыть» своих «колег» из Судакского района. В интервью СМИ он постарался представить преступные действия своих соплеменников «борьбой народа за свои права».

Сегодня можно с уверенностью констатировать, что власти повсеместно самоустранились от пресечения деятельности этих, как правило, моноэтнических «меджлисовских» экстремистских группировок. Однако именно Судак стал полигоном, на котором «меджлис-курултай» апробирует свои преступные замыслы.

Так, в 1995 году, в результате массовых беспорядков, спровоцированных экстремистами, сопровождавшихся поджогами, грабежами, захватом заложника, – в лобовом столкновении и возникшей после нее перестрелке с судакскими «меджлисовцами» погиб работник Полтавского отряда милиции особого назначения (ОМОНа). Убийц милиционера, не нашли и, соответственно, не наказали. Это был прямой вызов «меджлисовцев» украинским «силовикам».

В 1998 году в селе Дачное Судакского района был установлен памятник убийцам настоятеля Кизилташского монастыря, героя первой обороны Севастополя Игумена Парфения, канонизированного впоследствии православной церковью. Это был вызов морали, религиозным чувствам верующих, но местные власти сделали вид, что ровным счетом ничего не произошло. Даже тогда, когда экстремисты из «меджлис-курултай» назвали убийц «шехидами» – борцами за мусульманскую веру.

В канун Великого христианского праздника – 2000-летия от Рождества Христова, хулиганствующие судакские молодчики из «меджлиса», цинично, явно с провокационными намерениями, срезали восьмитонный крест близ села Морского. Виновные известны (да они к тому же и не прятались). Однако к настоящему времени прокуратурой Крыма уголовные дела в отношении этих преступников прекращены. Стоит упомянуть также, что деяния «меджлисовцев» были загодя переквалифицированы людьми в погонах как «менее тяжкие».

Дерзкие самозахваты земли в 2002 году, все возрастающая наглость экстремистов, их неприкрытый цинизм, сопровождающийся откровенной демагогией – все это результат преступного сговора власти с самопровозглашенным «меджлисом». И даже этот сговор не выглядет явным, – сопровождающийся взаимными обвинениями заранее договорившихся игроков, – результатом его, тем не менее, стали массовые беспорядки в Крыму.

Ситуация, когда простые граждане вынуждены самостоятельно защищать себя, свою семью, свою улицу, своё село от «меджлисовских» молодчиков, – не надеясь на на защиту со стороны Закона и Власти, – такая ситуация не может не вызывать обеспокоенности в обществе. Она поднимает массу вопросов к украинским чиновникам и представителям органов правопорядка. К тем, кто облечен властью и законом, кто исправно получает от налогоплательщиков  жалование и льготы, обусловленные положениями о госслужбе.

Кто виновен более? Мэр, который стыдливо отворачивает глаза от явного «меджлисовского беспредела», делая вид, что ничего не произошло? Прокурор, сваливающий вину «с больной головы на здоровую», или просто спускающий уголовные дела «на тормозах»? Или «меджлисовские» экстремисты, чутко улавливающие паралич украинской власти,  ставшие практически «неприкасаемыми»?

Почему обыденностью становятся лозунги заматерелых в «партийной борьбе» бандитов: «Будем красить заборы русской кровью!», почему в Крыму избиения людей средь бела дня по национальному признаку происходят все чаще и чаще? И сколько еще надеяться крымчанам на украинскую власть?

Еще «не вечер». Уговорами преступников не остановишь. Это уже поняли граждане села Веселого и города Судака, объявившие о вынужденном создании отрядов самообороны.  При этом они, в отличие от многочисленных украинских политиков и чиновников, идущих на поводу у лидеров самопровозглашенного «меджлиса», прекрасно понимают, что незаконнодействующий «меджлис» и татары Крыма – это отнюдь не одно и тоже. 

Властям же, пока не поздно, необходимо, в соответствии с законом, в кратчайшие сроки пресечь незаконную деятельность антиконституционной организации «меджлис-курултай».

Олег Родивилов,
депутат Верховного Совета Крыма,

заместитель председателя КРО
партии «Русский Блок»